Из воспоминаний Альфреда Нобеля:
- Если бы я знал, как человечество будет пользоваться моим изобретением, я бы его не сделал!

от UEPYTALO: Людям всегда была свойственна тяга к разрушению. С самого раннего детства ребенок стремиться сломать, разбить или порвать…

Речь пойдет про взрывчатку. Ведь это основа всего того, ради чего строят пушки, ракеты и т.д. Ракета или снаряд - ведь это всего лишь способ быстро и точно доставить заряд к цели.

Вернее, речь пойдет про взрывчатку,  -  и про человека.

Всю известную нам историю развития человечества, людей очень интересовали взрывчатые вещества. Считается, что первую селитру (чёрный селитряно-угольный порох) изобрели в Китае. Её создание приписывается даосскому алхимику и врачу Сунь Сымяо (601-682 гг. н.э.). Китайцы уже с тех пор использовали селитру для изготовления фейерверков и в военных целях.
Также известно, что разновидность взрывчатых веществ, а именно – горючие смеси – применяли византийцы. Так называемый «греческий огонь» пожёг немало кораблей, на которых противники ромеев пытались осаждать Константинополь. В 663 г. н.э. Калликонос из Гелиополиса изобрёл неизвестный нам ныне по составу "греческий огонь" (предположительно, смесь селитры и нефти, чёрного пороха и нефти, селитры и смолы), причём, по ряду свидетельств, огонь сей был не только непотопляемый, но и самовозгорающийся: может быть, греки открыли фосфор раньше, чем в остальной Европе? или использовали кислотный воспламенитель? Воссоздать данную смесь до сих пор химики не смогли.

Чёрный (дымный) порох - в Англии изобрёл Р.Бэкон (1226-1284), а в Германии - Б.Шварц (1354 г.), причём Шварц, по иронии судьбы, потом был казнён императором Венцеславом именно на бочке с порохом. Несколько веков черный порох был единственным видом взрывчатки, которую использовал человек. С его помощью во врага из пушек метали ядра, им же начиняли разрывные снаряды. Порох использовали в подземных минах-подкопах для разрушения стен крепостей, для дробления скальных пород. Впрочем, порох не был единственным известным человеку видом взрывчатки. Например, в 1799 году Эдвардом Говардом была открыта гремучая ртуть. Знаменитый мелинит (он же пикриновая кислота, шимоза, тринитрофенол, лиддит, пертит, пикрит) описал английский химик Вульф еще в 1771 году, и уже тогда были известны его взрывные свойства.

До конца первой трети XIX века порох полностью отвечал потребностям прогресса. Но наука и промышленность не стояли на месте, и вскоре он перестал отвечать требованиям времени из-за своей небольшой мощности.
Взрывчатка же в современном понимании этого термина - появилась только в 1846 году -  химики предложили два новых взрывчатых вещества – пироксилин и нитроглицерин.

Причём точное авторство этого открытия до сих пор не установлено. Чаще всего изобретателем нитроглицерина называют итальянского химика  Асканио Собре. В городе Турине, занимаясь химическими опытами, он обнаружил, что достаточно обработать глицерин азотной кислотой (выполнить нитрование), чтобы образовалась маслянистая прозрачная жидкость – нитроглицерин. По взрывной мощности нитроглицерин более чем в 20 раз превосходит черный порох и по большинству параметров в 4–5 раз мощнее тротила. Если не считать ядерной бомбы, человечество так и не изобрело более мощной взрывчатки, чем нитроглицерин.
Но, поскольку нитроглицерин в чистом виде очень чувствителен к тряске и ударам, попытки его производства в дальнейшем  часто заканчивались трагедией.
Это, безусловно, очень тормозило дальнейшее развитие применения взрывчатки.
Но  тем ни менее, девятнадцатое столетие стало началом новой эпохи в развитии взрывчатых веществ. Черный порох, безраздельно царивший на полях сражений несколько веков, готовился к сдаче трона.
Химики разных стран одну за другой создавали новые, куда более мощные взрывчатки.
Уже в 1800 году появилась гремучая ртуть, которая со временем стала могильщиком кремневых ружейных замков.
Но дьявол, живущий в нитроглицерине, оказался злобным и непокорным. Оказалось, что чувствительность этого вещества к внешним воздействиям лишь немногим уступает гремучей ртути. Он может взорваться уже в момент нитрования, его нельзя встряхивать, нагревать и охлаждать, выставлять на солнце. Он может взорваться в процессе хранения. А если его поджечь спичкой, может совершенно спокойно гореть... Но потребность в мощной взрывчатке к середине XIX века уже была столь велика, что, несмотря на многочисленные несчастные случаи, нитроглицерин стали широко использовать при взрывных работах.
В конце первой четверти XIX века химики обратили внимание, что при обработке азотной кислотой ряда горючих материалов образуются соединения, обладающие взрывными свойствами. Были изобретены тринитробензол и нитронафталин (1825г.), тетранитроанилин (1826г.), нитрокрахмал (1833г.), пироксилин (1845г.).
В 50-х годах 19-го века русский ученый Н.Н. Зинин доказал все же возможность использования нитроглицерина в боеприпасах. Несмотря на высокую чувствительность взрывчатки к удару.
Совместно с В.Ф. Петрушевским он изобрёл более эффективную (более работоспособную и немного менее чувствительную к удару) взрывчатку - чёрный порох, пропитанный нитроглицерином (впоследствии Граве и другие изобретут высокоэнергичный ракетный порох на основе бездымного пороха, пропитанного нитроглицерином).
Артиллерийский офицер В.Ф. Петрушевский в те же годы делает следующий шаг, считая что причиной взрывов нитроглицерина становится его разложение с образованием кислых неустойчивых соединений, а смешивание его с веществом, нейтрализующим кислоты, сделает взрывчатку менее опасной, - он изобретает смесь 75% нитроглицерина и 25% углекислой магнезии, являющуюся твёрдой, а не жидкой, и намного менее чувствительную к удару, чем нитроглицерин (углекислая магнезия играет роль флегматизатора, намного повышая критическую массу, необходимую для развития цепной химической экзотермической реакции - взрыва). Этот состав, впоследствии, получил название "русская взрывчатка", или "взрывчатка Петрушевского". Она сразу была принята на вооружение русской армии и позже стала применяться в горном деле.

В 1863 г. Шведский подданный А.Нобель, проживший со своими родителями с детства в России несколько лет, предлагает в Главном инженерном управлении Российской армии два новшества:
1) свой сорт динамита; - ему справедливо отказывают в связи с отсутствием существенной новизны и преимуществ по сравнению с давно известной взрывчаткой Петрушевского;
2) способ безопасной транспортировки динамита (будучи растворённый в древесном спирте, теряет взрывчатые свойства; если в раствор добавить воды, нитроглицерин выпадает в осадок и вновь может взрываться); -  тут Нобелю отказывают по ошибке, это было бы важным изобретением.
Нобель уезжает из России, и в 1864 г. берёт патенты ("привилегии") в Швеции, Германии, Франции, а в 1865 г. строит завод, где производит взрывчатку Петрушевского, назвав ее производным от греческого слова «динос» – сила:  Динамит,  - при этом "забыв" даже упомянуть  истинного изобретателя этой взрывчатки.

М.М. Боресков, военный инженер, специалист по минно-подрывному делу, в 1869 году писал:
- "Тем страннее, что в 1864 г. Нобель получил привилегию ... тогда как на такую привилегию имел право только полковник Петрушевский; впрочем, последний, заботясь исключительно о пользе дела, не хлопотал о привилегиях. Таким образом, открытие, сделанное в России русским учёным, приписано иностранцу, и нельзя не заметить, что подобные случаи у нас нередки, в чём, конечно, мы сами виноваты".
Действительно, в 19 - 20 веках патентная экспертиза ряда стран мира неоднократно делала подобные «ошибки», причём далеко не во всех случаях истинный изобретатель мог в суде отстоять своё право.

от UEPYTALO: Так что вовсе не  Альфред Нобель  придумал в 1863 году воспламенитель нитроглицерина на основе чёрного пороха. Так же как и  капсюль-детонатор. Нобель всего лишь присвоил себе чужое изобретение, дав  взрывчатке Петрушевского  звучное имя, и начал свое производство динамита. Такого, каким все мы его знаем.
Слава обуздания нитроглицерина теперь принадлежит Альфреду Нобелю.  Хотя он  - всего лишь  расторопный шведский жулик…

В 1863 году немецкий химик Йозеф Вильбрандт, изучавший свойства толуола (побочный продукт коксования угля или крекинга нефти), обработал его азотной кислотой. При этом образовалось несколько нитросоединений толуола, среди которых был и тринитротолуол (С6Н2 (NO2)3СН3). Поначалу на новое вещество никто не обратил особого внимания, поскольку оно терялось среди получаемых с помощью этого же процесса мононитротолуолов и динитротолуолов. Впрочем, его способность взрываться не вызывала сомнений, хотя едва ли не все вещества, содержащие в себе углерод и водород, способны гореть, а обработанные азотной кислотой – взрываться.

И только в начале XX века крупнейший немецкий химик, специалист в области взрывчаток Генрих Каст занялся исследованиями именно тринитролоуола. Он обратил внимание на то, что процесс изготовления тринитротолуола не содержит опасных по взрыву этапов. Уже одно это выгодно отличало его от других взрывчатых веществ: всей Европе были памятны многочисленные страшные взрывы фабрик, производивших нитроглицерин, да и производство пироксилина до того времени, пока гений Менделеева не укротил буйный нрав этой нитроклетчатки спиртом, было немногим безопаснее.
Химик Каст получает желто-коричневые чешуйки тринитротолуола (ТНТ), причем это вещество отличается настолько мирным нравом, что многие даже сомневаются в его способности взрываться. Удары тяжелым молотком приводят лишь к тому, что чешуйки рассыпаются в порошок. Огонь производит на ТНТ не больше впечатления, чем на сосновые дрова: ТНТ горит медленным желтым коптящим пламенем, которое никогда не переходит во взрыв. Пытались стрелять в мешки с тринитротолуолом из винтовок: бесполезно, из мешков лишь летела мелкая пыль.
Единственным способом разбудить дремлющего в ТНТ дьявола был взрыв. Чтобы он показал свой нрав во всей красе, нужно было взорвать что-нибудь уложенное вплотную к массе этого ленивца (например, мелинитовую шашку). Эксперименты показали, что если чешуйчатый тринитротолуол размолоть в порошок или спрессовать, то он надежно взрывается от нобелевского капсюля-детонатора №8, сохраняя при этом во всем остальном свой покладистый нрав. Мечта и военных, и гражданских подрывников…

ТНТ можно пилить, строгать, сверлить, шнековать, прессовать, размалывать, словом, делать с ним что угодно. Температура его плавления – всего 800С, в жидком виде он весьма текучий и не липкий. Поэтому конструкторам снарядов и торпед не нужно ломать голову над тем, как заполнять взрывчаткой готовые изделия: - расплавленный ТНТ можно просто заливать в снаряды через отверстие для взрывателя (плавленый тринитротолуол еще более миролюбив, нежели порошкообразный или прессованный, поэтому после застывания в нем высверливали углубление, куда вставляли небольшую шашку из прессованного тринитротолуола, а в нее – взрыватель с капсюлем-детонатором). ТНТ химически очень инертен, не вступает в реакции с металлами, как это имеет место у мелинита, и никак не реагирует на воду.
Немецкие военные сразу же оценили изобретение Каста, и уже в 1905 году в Германии была выпущена первая сотня тонн ТНТ под шифрованным названием. Но секрет недолго оставался секретом. Уже на следующий год благодаря капитану Владимиру Рдутловскому ТНТ начинают производить в России – под названием «тротил», он же «тол».
Так тротил начал свое победное шествие. В разных странах ему стали давать свои названия. Во Франции – Tolite, в Испании – Tritil или Tolita, в Италии – Tritolo. Сегодня чаще всего используется англоязычная аббревиатура TNT.

Тротил пришелся ко двору во всех областях, где нужна взрывчатка. В 1912 году армия США приняла тротил как основную взрывчатку для артиллерийских снарядов, а также как основную саперную взрывчатку. В странах Европы с этим обстояло несколько хуже, но вовсе не потому, что тротил оказался плох. Просто к началу Первой мировой войны были накоплены столь огромные запасы снарядов, начиненных мелинитом (а в России – пироксилином), что расстреливать их пришлось вплоть до середины войны. На флоте же крупнокалиберные снаряды с пироксилином сохранялись вплоть до начала Второй мировой, а с мелинитом – и того дольше.

от UEPYTALO: Например, артпогреба советского линкора «Новороссийск» (бывший итальянский «Джулио Чезаре») были заполнены 320-миллиметровыми снарядами с мелинитом еще и в 1955 году!

Однако, несмотря на старые запасы, промышленность всех стран срочно начала выпуск тротила. Уже в 1913 году его изготовление в Германии возросло до 4500 т, а в 1918 году достигло 49 500 т. Великобритания произвела в 1918 году 60 000 т тротила. Всего за годы Первой мировой войны было израсходовано 2,5 млн. т тротила, тогда как расход других взрывчаток не превысил нескольких десятков тысяч тонн. США в 1945 году произвели свыше 1 млн. т тротила. Никакого другого взрывчатого вещества в мире не производилось и не производится столько, сколько ТНТ. Тем более со временем выяснилось, что он очень стоек в хранении. Тротил, пролежавший с 1905 года даже не в складских условиях, сегодня взрывается точно так же, как и недавно приготовленный.

В 19 веке в ряде стран мира были изобретены бездымные пороха, которые позволили значительно увеличить плотность огня в артиллерии и на флоте. Лучшим в 1884 г. был пока что французский бездымный порох Вьеля.
Франция, как союзник, желая похвастаться, презентовала России несколько граммов пороха Вьеля. Он был доставлен химику Менделееву. Д.Менделеев нашёл его состав и воспроизвёл его. Затем он начал думать о его усовершенствовании.
Требования к будущему пороху были таковы:
1) сгорание медленное,
2) без дыма,
3) высокая работоспособность,
4) высокая однородность и стабильность,
5) невысокая агрессивность раскалённых газов, невысокая ядовитость продуктов сгорания,
6) безопасная технология производства.

Менделеев теоретически вычислил наилучший возможный химсостав пороха, содержащего только С, O, N, Н, и создал его. Также он создал технологию производства такого пороха, гарантирующую безопасность (в т.ч. способ сушки вытеснением воды этиловым спиртом).
Менделеев, таким образом, изобрел пироколлодийный бездымный порох с максимальным теоретически возможным КПД - («менделеевский»).
Менделеевский порох особо широкое распространение получил сначала в США, затем во всех армиях мира. Поскольку царизму не хватало денег на новые позолоченные дворцы и ананасы в шампанском, то в России производство менделеевского пороха значительно уступало заграничному, и чья-то "умная" голова предпочла тратить золото на закупки менделеевского пороха за границей, нежели строить самим свои заводы в России ...

Д.И. Менделеев писал: - "... рано или поздно ... образцы пироколлодия попадут в руки опытных химиков и они разыщут способы его приготовления, то желательно ... чтобы за Россией осталось не только право первого пользования открытием, в ней сделанным, но и та доля научной чести, которая с ним связана..."

Как обычно, прошли годы, и в 1943 г. некто Дэвис издал книгу "Химия порохов", где изобретение пироколлодийного пороха Менделеева «скромно» приписано, безо всяких на то оснований, американцам Бернадоту и Конверсу.

от UEPYTALO:
Любопытно, что тротил как взрывчатка не слишком подходит как военным, так и гражданским пользователям. Например, при взрывных работах на выброс грунта самый существенный параметр – это фугасность (работоспособность взрывчатки).
Тротил имеет показатель по Трауцлю - 285 см3, тогда как динамит – 400, гексоген – 490, пентрит – 500. Сравнение не в пользу ТНТ: чтобы выбросить одно и то же количество грунта, тротила требуется почти вдвое больше, чем динамита. К тому же тротил достаточно дорог, аммиачная селитра гораздо дешевле.

Для военных желательно иметь снаряд калибром поменьше, а его действие по цели сделать возможно большим, и здесь на первое место выступает бризантность. Чем большую бризантность имеет взрывчатка, тем лучше она дробит корпус снаряда на осколки и тем бóльшую скорость, а значит, и дальность, имеют ее осколки. Бризантность тротила по методике Гесса - 13 мм, динамита – 18, гексогена и пентрита – 24 (то есть снаряд, заполненный гексогеном, будет иметь почти вдвое большую мощность, чем ТНТ).

Однако наряду с высокими взрывными параметрами все упомянутые выше взрывчатки не идеальны. Из динамита со временем выделяется крайне чувствительный к внешним воздействиям нитроглицерин. Это совершенно исключает его использование в снарядах и бомбах. Аммиачно-селитренные взрывчатки очень гигроскопичны и во влажном состоянии теряют свои взрывные свойства. Мелинит крайне ядовит не только при взрыве, но и при хранении, вступает в реакцию с металлами с образованием солей пикриновой кислоты (пикратов), которые имеют чувствительность гремучей ртути. Гексоген и пентрит чрезмерно чувствительны, что делает их опасными в военном применении, а для гражданских целей они слишком дороги. Взрывные свойства пироксилина зависят от влажности.

В общем, каждая взрывчатка имеет крупные эксплуатационные недостатки. К тому же многие из них не выдерживают длительного хранения. В них постоянно идут химические процессы, которые в конце концов делают взрывчатку либо крайне опасной, либо совершенно неработоспособной. Всех этих недостатков лишен только тротил.

Естественно, что химики очень скоро начали работать над решением вопроса об объединении высоких взрывных качеств многих взрывчаток с миролюбивостью тротила. Тем более что химическая инертность тротила открывала широкую возможность делать любые механические смеси.

В 1915 году англичане смешивают ТНТ с аммиачной селитрой в различных пропорциях (от 8:2 до 2:8 ). Так рождается одна из первых композитных взрывчаток – британский аматол. Смешиванием тротила с бариевой селитрой получили баратол. Выиграли в фугасности, бризантности, в цене, но проиграли во влагостойкости и длительности хранения. В 1917 году появляется австрийский аммонал – смесь тротила, аммиачной селитры и порошкообразного алюминия. Выиграли и в фугасности, и в бризантности, и в энергии взрывчатого превращения, но проиграли в длительности хранения и влагостойкости.

Смеси тротила с аммиачной, бариевой, калийной селитрами и алюминием получили самое широкое применение в коммерческих взрывных работах. Недостаточные влагостойкость и срок хранения в гражданском применении вполне компенсируются соблюдением правил защиты от сырости и изготовлением необходимого для работ количества взрывчатки.

В годы Второй мировой войны в американском флоте для снаряжения торпед стали использовать смесь тротила с алюминием – торпекс (Torpex), которая оказалась особенно эффективной при подводных взрывах. Добавление алюминия к аматолу дало взрывчатку под названием минол. А смесь 40% тротила, 40% аммиачной селитры и 20% алюминия назвали тритоналом. Его особенно любили использовать британцы в своих тяжелых фугасных авиационных бомбах. Смесь тротила с пикратом аммония назвали пикратолом (в англоязычной версии Explosive D), эта взрывчатка оказалась наиболее подходящей для бронебойных бомб.

В 1899 году немецкий химик Ганс Геннинг получил патент на способ производства нового лекарственного средства, близкого по составу к уротропину и недавно синтезированного его соотечественником Ленце. По структурной формуле соединение назвали гексогеном. Вскоре выяснилось, что гексоген ядовит, и фармацевты потеряли к нему интерес. В 1920 году интерес вновь появился, но уже не у медиков – выяснилось, что гексоген – мощнейшее взрывчатое вещество, причем при добавлении 5% инертных веществ по безопасности применения он приближается к тротилу.

Производство гексогена началось в период Второй мировой войны, когда тротила стало остро не хватать. Тогда же догадались смешивать тротил с гексогеном, чаще всего в пропорции 1:1. Так родилась взрывчатка ТГ-50, частично объединившая в себе высокие взрывные возможности гексогена с безопасностью тротила. Позднее для повышения температуры взрыва, а значит, и энергии взрывчатого превращения, в ТГ стали добавлять порошок алюминия – и получили отличную взрывчатку ТГА и ее вариант МС (морская смесь), который отличается от ТГА только процентным соотношением тротила, гексогена и алюминия.
ТГА постепенно стала вытеснять чистый тротил из военной области, поскольку эта смесь обладает одновременно мощностью гексогена и безопасностью тротила. Впрочем, ТГА все же имеет достаточно высокую стоимость, ее используют в основном в боеприпасах, где требуется особенно высокая мощность – например, в кумулятивных. Кроме того, тротил плохо подходит для снаряжения снарядов скорострельных пушек типа американских «Vulcan» или российских «Шилок». При стрельбе в стволе развивается очень высокая температура, чего не терпит тротил, поэтому здесь ему на смену пришла тугоплавкая взрывчатка – октоген. Но в саперном деле тротил и сегодня остается взрывчаткой номер один.

Конечно, в настоящее время тротил несколько потеснили его «дети» – различные смеси, но почти все разработанные во второй половине XX века взрывчатки по совокупности свойств все же не дотягивают до «отца». Конечно, гексоген – весьма серьезный конкурент, особенно если учесть, что все очень удобные в применении пластичные взрывчатки созданы на основе гексогена. Однако цена их сравнительно высока, а пластификаторы снижают взрывные качества гексогена до уровня тротила. Получается, что пластит, выигрывая в удобстве применения, проигрывает в цене – при равных взрывных свойствах.
Придет день, когда тротил уступит свое место более совершенной взрывчатке. Но сейчас, прежде чем предложить потребителю даже новейшие взрывчатые составы, их обязательно сравнивают с тротилом. И далеко не всегда сравнение оказывается в пользу новинок. Так что, отойдя на вторые роли, подобно черному пороху, тротил так и не ушел в историю, оставшись эталоном.

Много лет назад в России родился один из самых талантливых изобретателей в области взрывчатых веществ, несправедливо обойденный славой и почетом, забытый и преданный, честный и скромный  —    ЕВГЕНИЙ     ГРИГОРЬЕВИЧ     ЛЕДИН.

Е.Г. Ледин, изобретатель гексогеновой взврывчатки — земляк Берии, он родился под Сухуми в 1914 году в семье земского фельдшера. Окончивший в 1938 году вместе с женой Ленинградский технологический институт, молодой инженер-химик был направлен на работу в IX отдел, созданной и построенной еще Д.И. Менделеевым , Научно-технической лаборатории Артиллерийского научно-исследовательского морского института. Приняли его инженером по вольному найму, т.е. штатные сотрудники-офицеры лаборатории работали по планам военно-морского флота, а Ледину руководство могло поручать работы свободного поиска.

от UEPYTALO: Догадываетесь, в какой атмосфере работал изобретатель? Штатский среди военных. Один - свободный изобретатель, другие – бездарная серая и завистливая масса, одетая государством по ошибке в морскую офицерскую форму. Без понимания о пресловутой офицерской чести. Сколько «помощи» и «поддержки» получил Ледин в те годы! Сколько насмешек, гадостей и злобных сплетен сопровождало его.

Почему так важно качество взрывчатых веществ на флоте?
В военно-морском деле чрезвычайную важность имеет мощность взрывчатого вещества в снарядах корабельной артиллерии, торпедах, минах, сегодня — ракетах. Поскольку в морских сражениях дело может решить один-единственный выстрел, одна-единственная мина или торпеда.

Пара примеров:

24 мая 1941 года английская эскадра атаковала немецкий линкор «Бисмарк». «Бисмарк» быстро пристрелялся, и в третьем залпе один снаряд попал в английский линейный крейсер «Худ». Этого оказалось достаточно: «Худ», корабль такого же водоизмещения, как и «Бисмарк», немедленно затонул вместе с 1416 членами экипажа (подобрать с воды удалось всего трех человек).
27 мая 1941 года англичане все же «достали» «Бисмарк». Лен Дейтон описывает это так: «К месту действия подтягивались все новые и новые английские корабли, выпускавшие по «Бисмарку» торпеды, но тот никак не тонул. В 10.44 командующий соединением передал полный отчаяния приказ: «Всем кораблям, имеющим торпеды, выпустить их по «Бисмарку». В конце концов команда немецкого линкора решила завершить дело сама. Была взорвана крюйт-камера, и «Бисмарк» превратился в «адское горнило». Ослепительный огонь, пылавший внутри, был виден сквозь многочисленные пробоины от снарядов». Лишь после этого «Бисмарк» умер. «Когда он перевернулся вверх килем, — с гордостью писал один из спасшихся немецких моряков, — мы увидели, что подводная часть корпуса не повреждена торпедами».
Обратите внимание: англичане и по сей день не могут подсчитать, сколько их торпед попало в «Бисмарк», по меньшей мере — около 28. Но мощность взрывчатки в боевых отделениях английских торпед была такова, что, по свидетельству уцелевших моряков «Бисмарка», взрывы торпед «лишь сдирали с бортов линкора краску», — по словам Лена Дейтона.

А 15 октября 1939 года немецкая подводная лодка U-47, проникнув на базу английского флота Скапа-Флоу, двумя торпедами попала во флагманский линкор английского флота «Ройял-Оук». Взрывами линкор был разломан на две части, опрокинулся и затонул вместе с 832 членами экипажа, среди которых был, кстати или некстати, и командующий английским флотом метрополии адмирал Блэнгроув, не обеспечивший охрану базы.

Причин такой разительной разницы применения торпедного оружия много. Скажем, «Бисмарк» был новейшим линкором, а «Ройял-Оук» — старым. Но что бы ни говорили, при анализе этих случаев выпирает и причина, которую можно считать главной: боевые части английских торпед и мин снаряжались просто тринитротолуолом, а немецких — смесью его с гексогеном, что повышало мощность взрыва в 1,5 раза. Взрыв от немецких мин и торпед проламывал более толстую броню и глубже проникал в заброневой объем корабля.

А что касается старых и новых кораблей, то следует сказать, что обоим новым, советским крейсерам КБФ водоизмещением 8600 т оторвало носы при прохождении над немецкими магнитными минами, крейсеру «Максим Горький» — 23 июня 1941 года, а крейсеру «Киров» — после войны. Правда, наши крейсера не затонули.

Теперь, надеюсь, понятно, насколько важно было найти для советского военно-морского флота взрывчатое вещество, хотя бы сравнимое по мощности с тем, что имели немцы. И нам в этом сначала помогли сами немцы.

После заключения Пакта о ненападении с СССР в 1939 году они, хвастаясь, стали пускать советские делегации на свои военные заводы. Капитан первого ранга Н.И. Шибаев, проходя экскурсией по мастерской, в которой немцы снаряжали взрывчаткой свои торпеды, сумел незаметно от них умыкнуть ее крошечный кусочек. (Обычно такие пробы уносят под ногтями.) Вот эта проба и попала к химику Е.Г. Ледину, который проанализировал образец и создал свою первую взрывчатку — копию немецкой. Названа она была ТГА.

Учитывая важность того, что сделал Е.Г. Ледин, еще в 1940 году Совет Труда и Обороны СССР принял постановление снаряжать боевые отделения советских торпед взрывчаткой ТГА.

А в 1942 году Ледин узнал, что советская подводная лодка К-21, под командованием капитана второго ранга Н.А. Лунина, попала двумя торпедами в немецкий линкор «Тирпиц», но тот не затонул. Обеспокоенный тем, что советские торпеды не снаряжаются взрывчаткой ТГА, Ледин написал письмо наркому военно-морского флота адмиралу Н.Г. Кузнецову, сравнив атаку «Тирпица» с атакой «Ройял-Оука». Кузнецов проявил «живое» участие в этом деле, он на письме собственноручно начертал: «Товарищу Шибаеву: «Ройял-Оук» — стар. Но почему не снаряжают? Кузнецов».
Далее Ледин пишет от себя: «На этом дело и закончилось. И только после войны в снаряжении минно-торпедного вооружения наступила пора коренных усовершенствований, значительно повысивших его эффективность».

Не взрывчаткой ТГА поразил специалистов инженер Ледин, она была его разминкой. К 1941 году он решил проблему, над которой до этого 30 лет безуспешно бились химики всех стран и к тому времени стали эту проблему считать неразрешимой в принципе. Вот в чем дело.

Уже к началу века черный порох в артиллерийских снарядах стали заменять более сильными взрывчатыми веществами. Идеальным взрывчатым веществом для этих целей стал тринитротолуол (ТНТ, тол). Он безопасен в обращении, надежен, легко заливается в корпуса снарядов. Он идеален практически для всех видов снарядов... кроме бронебойных.

При падении снаряда на землю, при ударе его о не очень твердые препятствия тринитротолуол выдерживает сотрясение и взрывается только тогда, когда его подорвет детонатор взрывателя. Но бронебойный снаряд летит с очень высокой скоростью, и его удар о броню очень резкий. Тринитротолуол не выдерживает удара и взрывается немедленно. Снаряд разрушается на броне и броню пробить не может.

Для того чтобы тринитротолуол преждевременно не взрывался, в него вводят флегматизаторы — вещества, делающие взрывчатку более устойчивой к удару. Но при этом падает мощность взрыва чуть ли не до мощности черного пороха. Химики брали более мощные взрывчатые вещества, но они практически все еще более нежные и уже не выдерживают не только удара о броню, но даже толчка при выстреле — взрываются прямо в стволе пушки. Таким взрывчатым веществам, чтобы они преждевременно не взрывались, нужно вводить флегматизаторы в увеличенных объемах, после чего мощность их взрыва становится, как у тринитротолуола — овчинка выделки не стоит. С начала века по начало Второй мировой войны химики перепробовали все и пришли к выводу, что эту задачу решить невозможно.

Так вот, в 1938 году Ледин взялся изобрести взрывчатое вещество для бронебойных снарядов, которое бы было в два раза мощнее тринитротолуола! Когда он разработал техзадание на это вещество, то все ученые, профессоры и прочие специалисты просто сочли его безграмотным дураком. Но поскольку Ледин был вольнонаемным при военной лаборатории, то начальство не возражало, чтобы он «побаловался» над решением нерешаемой задачи.

В это время случилась неприятность — Ледина призвали в армию. Специалисты в лаборатории были очень нужны, и начальство предложило присвоить ему офицерское звание и включить в штат лаборатории. Ему бы предоставили квартиру, высокий оклад, пайки и т.д. и т.п. Но в этом случае Ледин уже не смог бы заниматься своей взрывчаткой и вынужден был бы работать по плану лаборатории. И Ледин отказывается становиться офицером. Его призывают на службу матросом, но, правда, лаборатория добивается, чтобы он служил при ней. Теперь у Ледина не хватает денег снимать квартиру, содержать семью. Он отправляет ребенка к матери, они с женой ночуют по углам у друзей, меняя эти углы каждую ночь. Но Ледин упорно работает над своим изобретением и к началу войны создает взрывчатку, которая выдерживает удар снаряда о броню, но мощнее тринитротолуола более чем в 2 раза!

Уже по этой причине Ледин — выдающийся советский инженер и ученый! Но и это не все...

Снаряды, снаряженные взрывчаткой Ледина (он назвал ее A-IX-2 - это смесь в определённых пропорциях гексагена,тринитратолуола и алюминевой пудры), стали обладать такой высокой температурой взрыва, что поджигали внутри танка все, что могло гореть. Из-за этого они одно время назывались еще и зажигательными. А зенитные снаряды, снаряженные этой взрывчаткой, резко увеличили эффективность:  -  был случай, когда одним удачно посланным 130-мм снарядом было сбито сразу звено из 3-х немецких бомбардировщиков. Если же стрельба велась ночью, то вспышки взрывов были настолько яркими, что немецкие летчики слепли и уже не видели ни земли, ни приборов, ни соседних самолетов. Но и это все еще не все.

Свидетельство участника войны, генерал-майора, Героя Советского Союза Виктора Осиповича Суханова, летчика-штурмовика, совершившего 128 боевых вылетов:
- Бомбить Тигры и Пантеры наши штурмовики начали 5 июля 1943 года за 15 минут до начала немецких атак. В первый же день сгорело (не помогло и специальное противопожарное оборудование) от 128 до 160 Пантер из 240, которые немцы сумели свезти к Курской дуге. Через 5 дней в строю осталась всего 41 Пантера.

от UEPYTALO:  В штурмовой авиации, потерявшей множество самолетов Ил-2, существовал особый приказ: за 100 боевых вылетов присуждать звание Героя. В. Суханов участвовал в знаменитом Курско-Орловском сражении. Тогда исход битвы во многом предопределили действия штурмовой авиации, которая на бреющих полетах поражала немецкие Пантеры и Тигры крохотными бомбочками с А-IX-2. Как свидетельствует писатель-историк Юрий Мухин, под Курском армию Германии лишили ударной силы ПТАБы 2,5-1,5 (противотанковые авиационные бомбы, начиненные лединской взрывчаткой.

Когда немцы добыли эти наши бронебойные снаряды, снаряженные взрывчаткой Ледина, то немецкая химия попыталась ее воспроизвести. Захваченный после войны отчет немецкого института Chemisch-Technische Reichanstalt Institut начинается с приказа Гитлера открыть секрет взрывчатки Ледина. В отчете описывается огромная работа немецких химиков по разгадке секрета этой взрывчатки. Из чего она создана, они, разумеется, немедленно поняли. Но как Ледин ее создал, они до конца войны понять не смогли. Эстафету у немцев приняли химики НАТО, США, Европы и всего мира. Бесполезно!

СССР сумел сохранить тайну, и 50 лет  бронебойные снаряды, боевые части ракет были у Советской Армии самыми мощными в мире!

от UEPYTALO: Вдумайтесь! 50 лет! Инженер Ледин опередил своих коллег во всем мире на 50 лет, а если бы СССР не уничтожили и тайну взрывчатки, с великодушного соизволения дурака и преступника Ельцина Б.Н.,  не продали Западу, то, возможно, эта цифра удвоилась бы.

Однако вернемся в 1940 году. Как только взрывчатка А-IX-2 была создана, родное начальство Ледина тут же решило выдвинуть ее на соискание Сталинской премии, но Ледин отказался — он считал, что взрывчатку нужно сначала тщательно испытать. Он сам снаряжает ею корпуса 37-мм и 100-килограммовые корпуса 180-мм снарядов. Производятся стрельбы. Результаты блестящи, и отчеты рассылаются во все инстанции.

А тут подоспела и война, и стало очевидно, что это уникальная взрывчатка не только для морских снарядов, но и для противотанковой артиллерии. Снаряжаются A-IX-2 400 штук 45-мм снарядов к противотанковой пушке, и снова проводится испытание. Последний отчет матрос Ледин печатает уже под бомбами блокадного Ленинграда и снова успевает отправить его во все инстанции.

Казалось бы, что в связи с войной за эту взрывчатку должны были ухватиться все генералы и адмиралы, тем более что гексоген в СССР на тот момент хотя и производился только в полупромышленных масштабах, но даже такое его количество не использовалось полностью, а тринитротолуола катастрофически не хватало.

Отчет о A-IX-2, как пишет сам Ледин, был «разослан в Артиллерийское управление ВМФ, Главное артиллерийское управление РККА, Народный комиссариат боеприпасов и Артиллерийскую академию имени Ф. Э. Дзержинского», но «ни Артиллерийский комитет ГАУ РККА, ни наркомат боеприпасов не только не отозвались по существу изложенных вопросов, но даже не подтвердили его получения».

от UEPYTALO: Идет кровавая война. Немцы все ближе к Москве. Силы и ресурсы РККА на исходе. Солдаты гибнут сотнями тысяч. Миллионами попадают в плен. С оккупированных территорий угоняют наших людей в рабство. А эти уроды... На что они все надеялись, когда бездействием своим тихо предавали свою страну? «Комиссары» ведь не могли не догадываться о своей судьбе в случае поражения СССР.
В «Директиве» от 12.5.1941 г. Гитлер приказал: «Ответственные политические работники и политические руководители (комиссары) должны устраняться… Политические руководители в войсках не считаются пленными и должны уничтожаться самое позднее в транзитных лагерях. В тыл не эвакуируются».

Или они просто ждали возможности предать свою Родину явно? Они что, так были уверены, что фашисты их пощадят за их предательство? Или эти руководители были просто преступными идиотами? Я не вижу других объяснений.

К счастью, из-за нехватки офицеров, матроса Ледина посылают в Москву в Наркомат ВМФ за таблицами стрельб. А в Москве уже паника, и Наркомат ВМФ выехал во главе с наркомом и со всем самым ценным в Казань. Оставленный в здании наркомата в Москве капитан первого ранга приказывает матросу Ледину принять участие в сжигании «малоценных» бумаг. Так Ледин случайно обнаружил, брошенный на полу в одном из кабинетов, и спас от костра свой отчет о A-IX-2, посланный нашему главному флотоводцу Н.Г. Кузнецову.

от UEPYTALO: Ладно, что от костра спас. А если бы этот отчет просто попал к немцам? Ведь он реально валялся на полу. И даже не был зарегистрирован. Никто и не узнал бы – почему это наших солдат стало гибнуть вдвое больше...

Дежурному по Наркомату ВМФ каперангу было не до взрывчатки, у него под окном стояла машина в готовности умчать каперанга из Москвы, и он отсылает Ледина с его отчетом в наркомат боеприпасов. Оставшимся в этом наркомате тоже не до взрывчатки Ледина, но по другой причине: в дни всеобщей паники в Москве наркомат боеприпасов вывез из Москвы все оборудование по снаряжению снарядов и мин взрывчаткой, а теперь наркомату дана команда начать их снова снаряжать в Москве. Снаряжать не на чем. И дежурный по этому наркомату посылает Ледина организовать снаряжение снарядов и мин взрывчаткой на карандашных, конфетных и других фабриках Москвы. В энциклопедическом сборнике «Оружие победы» в разделе «Пороха, взрывчатые вещества и пиротехнические средства» -  инженер Ледин сначала упоминается как автор «раздельно-шашечного метода снаряжения», а уж только потом как автор взрывчатки на основе гексогена.

от UEPYTALO: А на фронте в это время вооружают солдат даже не связками эрзац- противотанковых гранат - не было гранат, не хватало их, - вооружают красноармейцев простыми  бутылками с бензином, или выдают «мудрые» рекомендации держать в окопах ведра с песком, и когда немецкий танк будет проезжать мимо, то запрыгивать на него с ведром и засыпать песком воздушные фильтры... Представляете себе всю меру тогдашнего нашего военного бессилия и отчаяния?

А в это время в Москве: - «Обращения к командованию Артиллерийского управления ВМФ по поводу реализации результатов разработки новых ВВ для повышения эффективности противотанковой артиллерии РККА оказались совершенно безрезультатными», — пишет Ледин.

И тогда матросу Ледину, от отчаяния, приходит в голову здравая мысль обратиться в политорганы — к комиссарам. Он пишет рапорт начальнику политотдела Центральных управлений и Главного Морского штаба генерал-лейтенанту Н.Д. Звягину, и тот, по сути, не будучи военным специалистом,  понял тем ни менее, матроса с полуслова. Звягин САМ идет к наркому ВМФ адмиралу Кузнецову и ЗАСТАВЛЯЕТ его заняться взрывчаткой A-IX-2. Нет, Кузнецов не побежал докладывать о ней Сталину, но «милостиво» согласился, чтобы Ледин написал письмо в ГКО за подписью Кузнецова и ввиду недоумения начальника Политотдела ВЫНУЖДЕН БЫЛ это письмо подписать. Так о взрывчатке A-IX-2 наконец то узнал Сталин.

Дело немедленно закрутилось. Сначала ГКО выдает команду наркомату боеприпасов, но там дело запутывают и называют ГКО мизерные цифры производства A-IX-2. Тогда 7 декабря матроса Ледина, вернувшегося с московских фабрик, хватают чины наркомата боеприпасов, сажают в машину и срочно везут в Кремль, где в коридоре приезда матроса ждут Маленков, Пономаренко, наркомы, командующие родами войск, - целая толпа бездарных и безмозглых генералов. Толпа баранов расступается, открываются двери, и простой матрос Ледин в мокрых валенках предстает перед Верховным Главнокомандующим. Ледин докладывал ему без регламента — 40 минут! Измученный сплошными отказами изобретатель, чтобы не нарваться на отказ и в ГКО, высказал предложение о производстве своей взрывчатки в объемах, возможных с точки зрения тогдашнего развития промышленности. Это возмутило Верховного главнокомандующего: -  «Красная Армия должна иметь оружие не сколько можно, а сколько нужно»!
Кроме этого, Сталин тут же нашел этой взрывчатке применение, о котором Ледин сам не догадался, — снаряды авиационных пушек.

Дело в том, что у авиационных специалистов не было единого мнения о том, что ставить на самолет — пушку или несколько пулеметов вместо нее. Снаряд авиапушки маленький, взрывчатого вещества в него входит очень мало, и эффект от его взрыва совсем небольшой. Несколько скорострельных пулеметов могут нанести самолету противника гораздо более серьезные повреждения, чем взрыв маломощного снарядика, снаряженного тринитротолуолом.

До начала Второй мировой войны, во время нее и некоторое время после, немцы и мы предпочитали в виде оружейного оснащения на самолете пушку, а англичане и американцы — по 12–14 пулеметов. И этот спор, по сути, решила только Корейская война в начале 50-х годов, в которой американцы, расслабленные относительной своей защищенностью от снарядов немецких авиапушек, наконец то познакомились, на свою беду, с русским авиационным снарядом, снаряженным взрывчаткой A-IX-2.

Тогда наши реактивные истребители МиГ-15 бис несколько уступали американским более тяжелым реактивным истребителям F-86 «Сейбр» на виражах, но превосходили в скороподъемности. Т.е. возможности авиатехники США и СССР были примерно равны, а к концу Корейской войны американцы в техническом совершенстве самолетов нас даже превосходили. Но на наших истребителях стояли две 23-мм и одна 37-мм пушки конструктора Нудельмана, а на «Сейбрах» 12 штук 12,7-мм пулеметов «Браунинг». После появления в Корее МиГов американцы поставили крест на своих «Летающих крепостях» В-29, которые до этого считали неуязвимыми (за что их и называли «крепостями»). В-29 имел бронирование, 4 мотора, 9 т бомб, 12 членов экипажа и 12 огневых точек с автоматической наводкой на цель. Считались эти самолеты неуязвимыми потому, что истребитель имел возможность стрелять по «Крепости» максимум 2–3 секунды, после чего он или проскакивал цель, или его сбивали бортовые пулеметные установки В-29.

В «черный вторник» для «Летающих крепостей» 21 самолет В-29 вылетел под охраной 200 американских истребителей. Нашим 44-м МиГам остался только один тактический прием — сверху вниз пронизать строй этих истребителей и строй В-29. Сделали они это один раз, американцы тут же свернули к береговой черте, за которую нашим истребителям было запрещено залетать. Было сбито 12 из 21 В-29, из оставшихся 9 не было ни одного, который бы вернулся на базу без убитых и раненых членов экипажа. Попутно сбили и 4 истребителя. У наших МиГов потерь не было. Три дня ошарашенные американцы вообще не вылетали. Потом под мощным прикрытием послали на пробу тройку В-29. Эти были сбиты все. После чего стали посылать «Летающие крепости» только ночью, а потеряв сбитыми 69 «крепостей», вообще прекратили их использовать.

Советские ВВС потеряли в Корейской войне 335 самолетов всех типов и сбили, по нашим неполным подсчетам, 1106 самолетов. (Нашим летчикам засчитывался сбитый самолет, если он падал на территорию Северной Кореи, а если падал в море или дотягивал до Южной, то не засчитывался.) Соотношение 3:1 в пользу советских ВВС, а по реактивным истребителям — 2:1.

Так что Сталин отлично понимал, о чем говорит, когда предложил снаряжать взрывчаткой Ледина снаряды авиационных пушек — эти снаряды даже в «Летающих крепостях» делали дыры площадью 2 х 2 метра. (Больше входной двери, если кому-то захочется образно представить, что такое 2 х 2 метра).

На совещании у Сталина было принято решение о создании при наркомате боеприпасов Специального экспериментально-производственного бюро (СЭПБ), которому поручалось испытать с новой взрывчаткой все имеющиеся на вооружении бронебойные снаряды, развернуть производство взрывчатки A-IX-2 и снаряжение ею бронебойных боеприпасов. Руководителем этой группы инженеров был назначен матрос Ледин.

от UEPYTALO:  И.В. Сталин в отличие от чванливого и недалекого преступного адмирала Кузнецова внимательно относился не только к снарядам, но и к людям. Уже вечером Ледину сообщили, что личным приказом Верховного ему присвоено воинское звание военного инженера третьего ранга, что примерно соответствовало званию майора. Военные же чинуши потом целый месяц потратили на то, что б скопировать этот приказ, и провести его по военно-морскому ведомству, дабы выдать изобретателю положенную ему по табелю морскую офицерскую форму. Целый месяц еще Ледин командовал офицерами своей группы в простой краснофлотской робе.

В начале становления работы взорвалась мастерская по снаряжению корпусов снарядов, в которой находилась взрывчатка A-IX-2. Погибло 12 человек. Сталину  «доброхоты» немедленно сообщили об этом с вопросом  -  «что будем делать»?
Ожидался ответ о прекращении работ, но Сталин не обрадовал этих недоносков и бездельников и распорядился :  —  «пошлите Ледину еще 24 человека».
Взрыв не был связан со свойствами взрывчатки, возможно, это была и диверсия, но люди перепугались. Тогда Ледин вместе с главным инженером первого главка П.В. Лактионовым убрали из мастерской всех, и сами стали за снаряжательные прессы и снарядили A-IX-2 все снаряды опытной партии.

Дело под руководством СЭПБ пошло вперед. К началу 1943 года объем производства гексогена увеличился в 15 раз, а к середине 1943 года работа СЭПБ была практически закончена — ВСЕ противотанковые и авиационные снаряды, которые промышленность поставляла фронту, снаряжались взрывчаткой A-IX-2, ею же снаряжалась и часть снарядов морской и зенитной артиллерии!

Е.Г. Ледин в своих воспоминаниях ни разу не упомянул Л.П.Берия, что и не мудрено — журнал «Военно-исторический архив», в № 7 котором напечатаны воспоминания Ледина, из номера в номер стенает и плачет по «невинным жертвам сталинизма». Но, тем не менее, Ледин написал:
- «Сразу же после выхода приказа по НКБ о назначении начальником СЭПБ, в 2 часа ночи меня вызвали на Лубянку. Там со мной познакомился сотрудник НКВД и сказал, что его ведомству поручено оказывать содействие работам СЭПБ, для чего у нас будут еженощные встречи в это время.
При этом он добавил, что при широком размахе работ по всей территории Союза, сотрудники НКВД на местах могут оказать помощь в случаях задержек или поисков необходимого оборудования, или материалов по представляемым мной сведениям.
В ряде случаев, на этапах строительства, монтажа и подготовки производства, эта помощь способствовала ускорению работ.
Встречи на Лубянке происходили каждую ночь, до окончания работы СЭПБ в сентябре 1943 г. и всегда заканчивались вопросом, который органически противоречил всему моему естеству:  -  «Нет ли у вас замечаний о противодействии или саботаже проведению работ?» Зная методы, которые применялись НКВД, я испытывал тягостное чувство и душевный протест, исключавшие всякую возможность такого рода «помощи», и ни разу не дал на этот вопрос положительного ответа».

от UEPYTALO: Вот так работало ведомство Берия.

А вот напрасно изобретатель Ледин не попросил защиты у НКВД, поскольку шакалы наркомата боеприпасов сразу поняли, что человек он стеснительный и его можно грабить, как хочешь.
Нарком боеприпасов Борис Львович Ванников был куда как опытнее его в этих делах. Поэтому о присуждении Сталинской премии за изобретение и постановку на производство взрывчатки «А-IX-2» военный химик Е.Г. Ледин узнал в марте 1943 года только из газет, оттуда же он узнал, что у него в соавторах вдруг состоит тот самый начальник первого главка, который мешал освоению «А-IX-2», как мог.
Поняв, что его и его людей нагло «кинули», сразу же после сдачи окончательного отчета Ледин решил сам заняться вопросом награждения тех, кто отличился при создании и освоении его взрывчатки. Он подготовил список на награждение орденами 35 работников СЭПБ, позвонил лично Б.Л. Ванникову, и тот пообещал его с этим списком вызвать, чтобы решить вопрос о награждении. Далее Ледин пишет: «Но вызова не последовало; в скором времени вышел Указ Верховного Совета СССР о награждении тридцати пяти работников НКБ высокими правительственными наградами, причем никто из награжденных не имел никакого отношения к работе СЭПБ». Мы должны догадаться из этих слов деликатного Ледина, что его, руководителя СЭПБ, автора и изобретения, и выдающейся технологии, в этом списке тоже не было. А кто же там был? Ледин продолжает: «Состав награжденных был довольно пестрым, и для многих из них, которых я знал, награждение было совершенно неожиданным». Ну, так уж «неожиданным» — разве они не знали, что они для Ванникова «свои», и что Борис Львович «своих» не забывает?
И Ледин, не могущий себе простить до сих пор то, что он не сумел наградить действительно заслуживших, с горечью пишет: «…я пришел к выводу, что мне надо было доложить о выполнении задания лично председателю ГКО, а не наркому, и поэтому являюсь единственным виновником происшедшего. Но кто мог подумать?»

от UEPYTALO: Как вам нравится это раскаяние? Оказывается, не подлец Ванников, обворовавший заслуживших свои награды людей, виноват, а он — изобретатель! Задумайтесь о том, было ли сопротивление адмирала Н.Г. Кузнецова, Н.Д. Яковлева и прочих «друзей народа» принятию на вооружение новой взрывчатки случайным, от лени, недомыслия или все же они руководствовались какими-то другими мотивами?

В своих записках  военный изобретатель Ледин, человек деликатный, никого не упрекает.

Дальнейшая судьба его, после окончания работы по «А-IX-2», не понятна.
В 1943 г. его назначили начальником МТЛ ВМФ. Напомню, что первым начальником этой лаборатории был сам Д.И. Менделеев.
Ледин отстраивает лабораторию в разрушенном Ленинграде, собирает оборудование. В итоге победным летом 1945 г. лабораторию вдруг закрывают, а его переводят  -  в Министерство сельскохозяйственного машиностроения. Затем в его биографии идет ряд должностей, никак не связанных с научной работой, и в 56 лет его отправляют на пенсию капитаном I ранга (полковником) запаса.
Интересно, но автору выдающейся теории в области взрывчатых веществ не было присвоено никаких ученых званий!

от UEPYTALO: Понимаете, сколько еще полезного в взрывном деле смог бы принести этот человек нашей Родине? Насколько затормозилось развитие военной химии? Как иначе можно назвать такие действия - как не предательство?

А теперь прочтите описанный самим Лединым такой случай (выделение сделано им):
- «Как-то, много лет спустя, я встретился, в ожидании поезда, на платформе московского метро, с бывшим председателем Артиллерийского комитета ГАУ, генерал-лейтенантом, доктором технических наук Константином Константиновичем Снитко. Он был в штатском, с портфелем в руке и, видимо, ещё продолжал свою преподавательскую деятельность в Артиллерийской академии имени Ф.Э. Дзержинского, где был долгое время начальником кафедры взрывчатых веществ. Мы были хорошо знакомы, так как до этого часто общались на деловой почве.
Поздоровавшись со мной, Константин Константинович задумался и спросил: «Знаете ли вы, почему вам удалось осуществить ваше предложение?» и, видя, что я недоумеваю, ответил сам: «Потому, что никого из нас здесь не было»…
Ледин выделенные им же слова никак не комментирует, давайте попробуем это сделать мы.
В понимании обывателя (который всегда считает себя умнее всех и которому мы позже дадим другой термин), изобретатель Ледин - дурак. Отказался от денег и звания, когда изобрел взрывчатку, не скандалил, когда его обокрали наградами, не стал добывать себе ученых и воинских званий. А Снитко -  умный: и ученое звание себе добыл, и воинское, никакой теории не разработал, но кафедру в академии получил.
У Снитко есть все основания глядеть на Ледина так: — у Ледина «жизнь не удалась», а у Снитко удалась. Но… Одно мешает — Ледин автор выдающихся изобретений, а Снитко просто генерал-лейтенант и доктор технических наук - пешка. И вырывается от ненависти вот это невольное признание…
Напомню о чем оно: когда Ледин приехал в Москву и добился, достучался до ГКО — до Сталина, то в Москве в это время не было «специалистов» Главного артиллерийского управления, в том числе и этого Снитко, — они эвакуировались. И только поэтому, как говорит Снитко, они не смогли помешать внедрению «А-IX-2». Вопрос — а почему все они, включая Кузнецова, Яковлева, их работников, работников наркомата боеприпасов, хотели нанести существенный вред СССР? Почему они препятствовали внедрению «А-IX-2»?
В нашей истории довольно хорошо изучены мотивы, которыми руководствовались патриоты, понятны и мотивы, которыми руководствовались откровенные предатели. Но никто не занимался изучением мотивов, которыми в годы войны руководствовался обыватель, а ведь именно он составлял большинство населения. Обыватель — это тот, чьи цели в жизни ограничиваются желанием вкусно жрать, трахаться, иметь побольше барахла и не иметь опасностей для существования. Обывателю плевать, какая власть на дворе, ему мила любая власть, которая удовлетворяет его желания. Для удовлетворения желаний нужны деньги, для того, чтобы их иметь, надо работать или служить. И обыватель работает и служит: и шахтером, и дояркой, и ученым, и генералом. Обыватель всегда хвалит и громче всех клянется в верности существующей власти, но только потому, что надеется этим схватить у нее кусок побольше. Разве и сейчас это не так?
Понятие чести, долга, патриотизма ему неведомо, но предать откровенно он боится. Однако это не значит, что он не смотрит в будущее.
Вот представьте. Началась война с немцами. Какие мысли должны были появиться у обывателя? Мог ли он верить в победу СССР? Никогда! Посудите сами.
Обыватель, даже с образованием, всегда туповат: зная себя, он такими же представляет и всех своих соплеменников. Российский обыватель всегда млел перед Европой, а Гитлер — это Европа! И обыватель без сомнений считал — куда уж нам, лапотным, супротив Европы!
Более того, немцы поставили на колени остальные страны континента, их армия оглушительно разгромила армии остальных государств. Ну, куда лапотной России (в понимании обывателя) с немецкой армией и всей Европой тягаться?!
Обыватель — подлый трус, в его понимании и все остальные — такие же. Кто же (в понимании обывателя) будет сопротивляться немцам, если «все мы трусы»?
Обыватель свято верил, что Германия победит СССР, тем более что немцы это сделали в Первую мировую, когда на стороне России была Франция, Италия, США, Бельгия и прочие страны. А одной России, с отсиживающимися на островах британцами, немцев никогда не победить!
Говорить вслух об этом обыватель не мог — во время войны за такие разговоры могли расстрелять, но и не думать о теплом своем будущем - он ведь тоже не мог!
И не только так думали, но и в угоду нашему врагу скрыто действовали те генералы РККА, которых заботило, в каких чинах они будут служить после победы Гитлера над СССР.

от UEPYTALO: Название взрывчатого вещества (ВВ)  А-IX-2   - отечественное.
Это название, которое присвоил своему изобретению советский инженер Ледин Е. Г., когда
работал в IX отделе научно-технической лаборатории Артиллерийского морского НИИ.
"А"- артиллерийский НИИ, "IX"- номер отдела, "2"- номер изобретения.
Вот так все просто…

Ледин  Евгений  Григорьевич

Человек.
Изобретатель.
Военный химик.
Офицер военно-морского флота СССР.
Лауреат Сталинской и Ленинской премий.
Создатель знаменитой взрывчатки А-IX-1 и А-IX-2.
С созданием этих составов началась эра могущества отечественных артиллерийских боеприпасов ВОВ.

Скончался  07.11.2008 года, - на 95 году жизни.

от UEPYTALO: Этот человек, и такие люди, как он – все они ковали нашу Великую победу.
… Я не смог разыскать ни одной его фотографии.

от UEPYTALO:
Рекомендую Вам прочитать книги Ю.И. Мухина  «ЕСЛИ БЫ НЕ ГЕНЕРАЛЫ!», «УБИЙСТВО СТАЛИНА И БЕРИЯ». Они помогут снять многие вопросы и на многое Вам откроют глаза.